Стих на русском: Сергей Есенин (Пугачёв)

Происшествие на Таловом умёте

Оболяев

Что случилось? Что случилось? Что случилось?

Пугачёв

Ничего страшного. Ничего страшного. Ничего страшного.
Там на улице жолклая сырость
Гонит туман, как стада барашковые.

Мокрою цаплей по лужам полей бороздя,
Ветер заставил всё живое,
Как жаб по их гнездам, скрыться,
И только порою,
Привязанная к нитке дождя,
Чёрным крестом в воздухе
Проболтнется шальная птица.
Это осень, как старый оборванный монах,
Пророчит кому-то о погибели веще.

Послушайте, для наших благ
Я придумал кой-что похлеще.

Караваев

Да, да! Мы придумали кой-что похлеще.

Пугачёв

Знаете ли вы,
Что по черни ныряет весть,
Как по гребням волн лодка с парусом низким?
По-звериному любит мужик наш на корточки сесть
И сосать эту весть, как коровьи большие сиськи.
От песков Джигильды до Алатыря
Эта весть о том,
Что какой-то жестокий поводырь
Мёртвую тень императора
Ведет на российскую ширь.

Эта тень с верёвкой на шее безмясой,
Отвалившуюся челюсть теребя,
Скрипящими ногами приплясывая,
Идёт отомстить за себя,
Идёт отомстить Екатерине,
Подымая руку, как жёлтый кол,
За то, что она с сообщниками своими,
Разбив белый кувшин
Головы его,
Взошла на престол.

Оболяев

Это только весёлая басня!
Ты, конечно, не за этим пришёл,
Чтоб рассказать её нам?

Пугачёв

Напрасно, напрасно, напрасно
Ты так думаешь, брат Степан.

Караваев

Да, да! По-моему, тоже напрасно.

Пугачёв

Разве важно, разве важно, разве важно,
Что мёртвые не встают из могил?
Но зато кой-где почву безвлажную
Этот слух словно плугом взрыл.
Уже слышится благовест бунтов,
Рёв крестьян оглашает зенит,
И кустов деревянный табун
Безлиственной ковкой звенит.
Что ей Пётр? - Злой и дикой ораве? -
Только камень желанного случая,
Чтобы колья погромные правили
Над теми, кто грабил и мучил.
Каждый платит за лепту лептою,
Месть щенками кровавыми щенится.
Кто же скажет, что это свирепствуют
Бродяги и отщепенцы?
Это буйствуют россияне!
Я ж хочу научить их под хохот сабль
Обтянуть тот зловещий скелет парусами
И пустить его по безводным степям,
Как корабль.

А за ним
По курганам синим
Мы живых голов двинем бурливый флот.

Послушайте! Для всех отныне
Я - император Пётр!

Казаки

Как император?

Оболяев

Он с ума сошел!

Пугачёв

Ха-ха-ха!
Вас испугал могильщик,
Который, череп разложив как горшок,
Варит из медных монет щи,
Чтоб похлебать в чёрный срок.
Я стращать мертвецом вас не стану,
Но должны ж вы, должны понять,
Что этим кладбищенским планом
Мы подымем монгольскую рать!
Нам мало того простолюдства,
Которое в нашем краю,
Пусть калмык и башкирец бьются
За бараньи костры средь юрт!

Зарубин

Это верно, это верно, это верно!
Кой нам чёрт умышлять побег?
Лучше здесь всем им головы скверные
Обломать, как колёса с телег.
Будем крыть их ножами и матом,
Кто без сабли - так бей кирпичом!
Да здравствует наш император,
Емельян Иванович Пугачёв!

Пугачёв

Нет, нет, я для всех теперь
Не Емельян, а Пётр...

Караваев

Да, да, не Емельян, а Пётр...

Пугачёв

Братья, братья, ведь каждый зверь
Любит шкуру свою и имя...
Тяжко, тяжко моей голове
Опушать себя чуждым инеем.
Трудно сердцу светильником мести
Освещать корявые чащи.
Знайте, в мёртвое имя влезть -
То же, что в гроб смердящий.

Больно, больно мне быть Петром,
Когда кровь и душа Емельянова.
Человек в этом мире не бревенчатый дом,
Не всегда перестроишь наново...
Но... к чёрту все это, к чёрту!
Прочь жалость телячьих нег!
Нынче ночью в половине четвёртого
Мы устроить должны набег.